Как распознать вундеркинда?

        До сих пор непонятно, откуда вообще такие дети берутся. Если, скажем, в чисто интеллектуальной сфере ещё можно с определённой долей достоверности предположить, что у родителей-интеллектуалов родятся дети с высоким уровнем интеллекта, то в художественной сфере такой определённости нет и в помине. Часто, напротив, талант, что называется, "на детях отдыхает". И все таки встречаются дети с высокой музыкальной одарённостью не так уж редко. Даже навскидку приведенный список музыкантов-вундеркиндов впечатляет: Моцарт, Ауэр, Бетховен, Гендель, Бизе, Шопен. Наши современники: Олег Каган, Евгений Кисин, Максим Венгеров... Список можно продолжать и продолжать. Писать о вундеркиндах не просто: возможность ошибиться в определении одарённости ребёнка достаточно велика. Знаем немало примеров, когда детей-вундеркиндов даже не принимали в музыкальную школу, потому что они пели фальшиво. Но объяснялось это, естественно, не плохим слухом, а неумением управлять голосом. Отсутствием должной связи между слухом и голосовыми связками.

        И все таки: могут ли родители ( в том числе, не имеющие музыкального образования) с большой долей достоверности определить особый музыкальный талант своих сына или дочки? Думаем, что это возможно. Конечно, встречаются исключения, но некоторые стороны личности чудо-ребёнка примерно одинаковы, независимо от того, идет ли речь о музыкальной, математической, шахматной или какой-то другой одарённости. Вот самые распространённые из таких показателей. Одарённый ребёнок, как правило, все делает рано. Раньше обычных детей. Раньше держит голову, садится, начинает ходить и говорить. Любит спрашивать. Причём вопросы вундеркиндов подчас неожиданны и необычны. Так, например, музыкально одарённый 4-х летний ребёнок спросил одного из авторов, почему музыканты закрывают глаза, исполняя медленную музыку. Почему одни аккорды (он имел в виду мажорные) звучат весело, а другие (минорные) грустно. У него обострённое эмоциональное восприятие. Он радуется, печалится, переживает за больных или убитых животных, плачет и смеется особенно ярко и шумно. И, конечно же, вундеркинд-музыкант эмоционально восприимчив к музыке. Как правило, у таких детей рано вырабатываются свои музыкальные предпочтения. Свои приоритеты. Некоторые произведения им нравятся, и они готовы слушать их снова и снова. К другим равнодушны. И ещё. Как правило, музыкально одарённым детям нравятся произведения великих композиторов-классиков. Другими словами, у них высокий музыкальный вкус. И что особенно поразительно, вкус этот проявляется у ребёнка, даже если он воспитывался в семье, где классику вообще не любят и не слушают. В этом и состоит чудо. Точнее, в том числе, и в этом...

        Дети-вундеркинды больше, чем обычные дети, любят одиночество. Они могут подолгу находиться одни в комнате, думая о чем то своем  вынашивая какие-то свои планы и проекты. Иногда одарённые дети в одиночестве сочиняют музыку. Потом пытаются каким-то образом музыку эту исполнить и записать в нотах или, если нот не знают, в каких-то только им понятных значках. Тут, безусловно, надо их похвалить и, если возможно, помочь эту музыку записать.

         К другим общеизвестным "приметам" чудо-детей относятся хороший музыкальный слух, способность быстро подбирать мелодию на фортепиано, хорошее чувство ритма. И, конечно же, при занятиях на музыкальных инструментах вундеркинды продвигаются значительно быстрее обычных детей и овладевают техническими трудностями с большей лёгкостью. Почему это происходит, никто не знает. Чудо есть чудо...

        А теперь переходим к самому важному вопросу. Как воспитывать музыкально одарённого ребёнка? Учитывая не разработанность темы и отсутствием серьёзной доказательной базы, ограничимся несколькими советами из числа тех, которые представляются бесспорными.

        Ну, прежде всего, (это относится ко всем детям, но к вундеркиндам — в особенности) надо постараться создать в доме благоприятную моральную атмосферу любви, согласия, терпимости. В атмосфере ссор, криков, постоянных нравоучений любой ребёнок вянет и затухает. Особенно одарённый и, следовательно, эмоционально чувствительный.

        Музыкально одарённые дети, хотя и любят подчас одиночество, нуждаются в общении. Только родители могут удовлетворить любознательность такого ребёнка. Выслушать его фантазии, его музыкальные сочинения, ответить на вопросы, какими бы нелепыми они вам не показались.

        На наш взгляд, не стоит в раннем возрасте жёстко форсировать музыкальные занятия вундеркиндов и не давать им заниматься тем, чем они хотят. Например, играть с другими детьми в футбол или, скажем, в прятки, если они предпочитают эти игры занятиям на инструменте. Хотя, возможно, для высоких профессиональных достижений это и необходимо. Вопрос тут, впрочем, спорный, так как многих блестящих музыкантов-виртуозов, например, того же Максима Венгерова, в детстве как раз заставляли играть на скрипке по много часов в день, не считаясь с его желаниями. И конечный результат, как известно, получился благоприятный. Но так, к сожалению, бывает не всегда. Иногда ранний форсированный старт сказывается на ребёнке отрицательно. Немало примеров, когда желание реализовать заложенный в вундеркинде музыкальный потенциал приводил к тому, что ребёнок, как это ни банально звучит, лишался детства, заболевал "звёздной болезнью", начинал слишком рано жить взрослой жизнью. Это, повторяем, приводит подчас к депрессивным состояниям и даже к психическим заболеваниям. Особенно часто депрессия наступает в тех случаях, когда чудо-дети превращаются в обыкновенных взрослых. Так тоже случается...

        Мы за "золотую середину". За тактику компромиссов. Когда, с одной стороны, делается всё, чтобы поддержать интерес чудо-ребёнка к музыке. Но, с другой, он не ломается "через колено", и ему дается свобода выбора. Мы за обучение, когда исключаются фразы "пока не сыграешь это место 10 раз, кушать не получишь". Или что-то подобное… Мы за то, чтобы в воспитании вундеркиндов господствовал принцип знаменитого чешского педагога Яна Амос Коменского: "Сперва любить, а потом — учить".

                                                  По материалам  научно-методического журнала «Музыкальная психология и психотерапия»